Журналы
оспаривали право печатать его новые рассказы. Его книги, одна опережая другую,
издавались и переиздавались, во всех издательствах. Со всех эстрадных
подмостков под восторженный смех публики читали Зощенко…. Почтальон приносил
ему пачки писем. Ему названивали по телефону, не давали проходу на улицах,
узнавали в трамваях, осаждали в гостиницах…. Иногда Зощенко даже пытался
путешествовать под чужой фамилией. А в это время по дорогам страны бродило
сразу несколько граждан, выдающих себя за Михаила Михайловича Зощенко.
Свои
первые рассказы Зощенко опубликовал в 1921 году, а уже через десять лет, когда
он был еще только на подходе к своим главным книгам, успело выйти 6-ти томное
собрание его сочинений. Слава ходила за Зощенко по пятам. Чем же объяснить
столь небывалую для нашей литературы известность писателя? Односложный ответ
здесь не годится. Он должен слагаться из целого ряда моментов, касающихся как
самого Зощенко, так и времени, когда он начал писать.
Зощенко
видел людей, заглядывал им в глаза. Он хотел узнать, как живет и чем дышит
прошедший через вековое рабство его народ – и он это узнал: время услужливо
протащило его по окопам двух войн, по завшивевшим весям и городам
послереволюционной России и швырнуло на залитые кровью и нечистотами булыжные
улицы Петрограда. Он обладал завидной для своего социального слоя стойкостью,
это очень выручало его на крутых поворотах жизни. Зощенко был на редкость
восприимчив к чужому образу мыслей, что не только помогало ему разобраться в
разных точках зрения на происходящую в стране ломку, но и дало возможность
постичь нравы и философию улицы. За несколько лет скитаний писатель увидел,
услышал и узнал столько, сколько в спокойное, неторопливое время он никогда бы
не увидел, не услышал и не узнал даже за пятьдесят лет.
И
не он ходил по людям с карандашом. Сами люди шли к нему. Именно они станут
героями его произведений. Зощенко писал свои рассказы не для того, что бы стать
известным и знаменитым. Он о себе не думал. Он думал о людях. О том, как
быстрее и лучше помочь им избавиться от тех нехороших привычек, которые они
приобрели еще до революции, в царское время.
Об
очень серьезных вещах Зощенко стал писать вроде бы не очень серьезно. Можно
даже сказать – смешно, весело. Читая его рассказы, люди смеялись и этим смехом
как бы вылечивались: с трудом, постепенно они расставались с теми недостойными
привычками, которые, как и в героях Зощенко, находили у себя.
Юмор
и серьезность. Как же трудно их соединить! Тем более что, помимо труда, тут
нужен еще и особый дар: садясь за писательскую работу, не думать о читателе свысока,
не считать себя умнее его и лучше. У Зощенко был этот дар. И потому, рассуждая в своих рассказах о том,
что хорошо, а что плохо, он, тем не менее, всезнающего наставника из себя не
корчил и даже порой подшучивал над самим собой, признаваясь, что и у него не
все всегда ладится и что он не со всех сторон, как говорится, пример для
подражания.
Если
бы существовала одна большая КНИГА ВРЕМЕН, имя Зощенко было бы вписано туда
дважды: в историю страны – на одной из самых темных ее страниц, и в историю
русской литературы – рядом с именами самых преданных ее писателей.
Единственный
читатель, которому дали выступить на похоронах Зощенко, сказал: «Вы не только
смешили, вы учили нас жить…».
И
это была истинная правда.
Евгения ЛЕБЕДЕВА,
главный библиотекарь Районной детской библиотеки
фото из открытых источников
Комментариев нет:
Отправить комментарий